Красивая [= Красавица ] - Скотт Вестерфельд

— Знаю. Но нас было двое… — Дэвид так смотрел нанее, что у нее сорвался голос.

«И мне было слишком страшно принимать это лекарствоодной», — мысленно добавила она, вспомнив жуткие моменты в Валентино 317.

— Наверное, я должна была предусмотреть такуювозможность, — проговорила Мэдди, качая головой. — Всегда рискованнопозволять красивым заниматься самолечением.

— А в чем был риск?

— Я тебе не объясняла, как действует этотпрепарат? — спросила Мэдди. — Как наномолекулы ликвидируютмикротравмы в головном мозге? Они разрушают их, как противораковые лекарствауничтожают злокачественные клетки.

— И что же случилось?

— Наномолекулы не остановились. Они продолжалиразмножаться и начали разрушать мозг Зейна.

Тэлли обернулась и посмотрела на Зейна. Ей показалось, чтоон стал дышать менее глубоко. Его грудная клетка двигалась едва заметно.

Она повернула голову к Дэвиду.

— Но ты же сказал, что лекарство подействовало простоотлично!

Он кивнул.

— Так и есть. Остальные твои друзья чувствуют себяпревосходно. Но капсулы были разные. Вторая — та, которую приняла ты, —это как бы лекарство от лекарства. Она заставляет наномолекулы саморазрушитьсяпосле того, как они заканчивают ликвидацию микротравм. Без этого препаратананомолекулы в мозгу Зейна продолжали размножаться и поедать его. Мама говорит,что в какой-то момент они остановились, но только после того, как… успелинанести определенный вред.

Тэлли затошнило от ужаса. Она поняла: это она виновата. Этоона проглотила капсулу с лекарством, которое бы не дало Зейну так ужаснозаболеть. Лекарство от лекарства…

— Насколько сильный вред?

— Мы пока не знаем, — ответила Мэдди. — Уменя достаточно стволовых клеток для того, чтобы помочь регенерации разрушенныхучастков его мозга, но связи между этими ячейками утрачены. Эти связи — теместа, где хранятся воспоминания и моторные навыки, где происходит осмыслениепроисходящего. Некоторые участки его мозга — почти чистая доска.

— Чистая доска? Вы имеете в виду… что его больше нет?

— Нет. Повреждено только несколько участков, —подключился к разговору Фаусто. — И его мозг способен сам себяреконструировать, Тэлли. Его нейроны создают новые соединения. Вот этим онсейчас и занимается. Зейн все время это делал, он держался. Он сюда сам наскайборде долетел и только здесь рухнул без сил.

— Даже удивительно, что он так долгопродержался, — заметила Мэдди и покачала головой. — Думаю, его спаслонедоедание. Он истощал себя и в итоге истощил наномолекулы. Похоже, их большене осталось в его организме.

— Он разговаривает и все понимает, — сказал Фаустои устремил взгляд на Зейна. — А сейчас он просто немножко… устал.

— Здесь могла лежать ты, Тэлли, — заметила Мэдди иснова покачала головой. — Шансов было — пятьдесят на пятьдесят. Тебепросто повезло.

— Как всегда. Я просто везунчик, — с горечьюпрошептала Тэлли.

Конечно, она была вынуждена признаться себе в том, что Мэддиправа. Они с Зейном поделили капсулы поровну, решив, что они одинаковые. Еслибы судьба распорядилась иначе, наномолекулы бы все это время пожирали ее мозг.Повезло.

Тэлли закрыла глаза. Только теперь она поняла, какого трудаЗейну стоило скрывать, что с ним происходит. Все то время, пока они молчали,нося браслеты-трекеры, он боролся, он пытался не сойти с ума, не зная, что насамом деле с ним творится. Он рисковал всем, только бы не стать сновакрасотомыслящим.

Тэлли неотрывно смотрела на Зейна. На миг она пожалела отом, что не случилось наоборот. Сейчас ей все что угодно казалось лучше, чемвидеть его таким. Если бы только она проглотила капсулу с наномолекулами, а он— другую, которая… Кстати, а какое же действие произвела вторая капсула?

— Секундочку. Если наномолекулы принял Зейн, то как жевторая капсула вылечила меня?

— Она не вылечила тебя, — ответила Мэдди. —Без первой капсулы антинаномолекулярный препарат не оказывает никакогодействия.

— Но…

— Все дело в тебе, Тэлли, — послышался вдругслабый голос. — Зейн приоткрыл глаза, и они сверкнули, будто краешкизолотых монет. Он устало улыбнулся. — Ты сама стала просветленной.

— Но я стала чувствовать себя совсем по-другому послетого, как мы…

Она умолкла, вспомнив тот день — их поцелуй и то, как онипробрались в особняк Валентине, как поднялись на вышку… Но правда, все этослучилось до того, как они приняли лекарство. Рядом с Зейном она изменилась ссамого начала, с того первого поцелуя.

Тэлли вспомнила, как ее «здоровье», казалось, то и делоприходило, а потом исчезало. Ей приходилось стараться, чтобы оставатьсяпросветленной, и в этом она была больше похожа на других «кримов», чем наЗейна.

— Он прав, Тэлли, — сказала Мэдди. — Каким-тообразом ты выздоровела сама.

Тэлли осталась у постели Зейна. Он не спал и могразговаривать, и ей легче было находиться здесь, чем обсуждать что-либо сДэвидом. Все ушли и оставили их наедине.

— Ты знал, что с тобой происходит?

Зейн ответил не сразу. Теперь его речь изобиловала долгимипаузами, почти как у Эндрю.

— Я понимал, что мне становится все хуже. Иногда дажедля того, чтобы просто переставлять ноги, мне нужно было сосредоточиться. Но яне чувствовал себя настолько живым с тех самых пор, как стал красивым. Делостоило того — обрести просветление рядом с тобой. Я думал: вот мы разыщем НовыйДым, и мне тут помогут.

— Тебе уже помогают. Мэдди сказала, что она ввела тебенемного…

Тэлли не договорила. У нее пересохли губы.

— Стволовых клеток? — подсказал Зейн иулыбнулся. — Ну да, конечно, свежеиспеченные нейроны. Теперь осталосьтолько рассовать их по местам.

— Мы сделаем это. Мы будем стараться, чтобы ты былпросветленным, — сказала Тэлли, и ей самой показалось странным собственноеобещание.

Она сказала «мы», имея в виду себя и Зейна, как будто Дэвидане существовало.

— Если во мне еще осталось что просветлять, —устало выговорил Зейн. — Нет, не все мои воспоминания стерлись. Большевсего пострадали когнитивные центры и некоторые двигательные навыки.

— Когнитивные центры? Это… Это значит, мышление? —осторожно спросила Тэлли.

— Да, и с движениями проблемы. Мне трудноходить. — Зейн пожал плечами. — Но мозг так устроен, Тэлли, чтоспособен переносить разные повреждения. Он так сконструирован, что все как быхранится везде сразу. И когда что-то повреждается, то оно не теряется совсем.Просто… затуманивается. Чувствуешь себя, как с похмелья. — Онрассмеялся. — Похмелье просто жуткое. И если бы ты знала, как мне надоелоцелыми днями валяться в постели. А еще у меня, похоже, зуб разболелся отздешней еды. Мэдди говорит, что это просто фантомные боли из-за поражениямозга.